| |
|
|
Тайны Екатерининского тракта
Есть у меня товарищ, Cергей Дубовской, велопутешественник из г. Лесосибирска. Несколько лет назад он на обычной Каме где прошел, где проехал так называемым "Екатерининским трактом" из Енисейска в Ачинск. К сожалению, никаких подробностей он об этой дороге не знает. Просто, как это бывает у нас, не сидящих дома, услышал от кого-то и поехал. Тяжело пробивался, победил, меня подзавел. Однако, такой уж у меня характер, если где кто на байке уже проехал, я не сунусь - нет новизны, первооткрывательства. Вот и в этом случае: послушал, поудивлялся, да и выбросил из головы. Но, видно, было в этой дороге что-то необычное, в подсознание запало. И в течение зимы я периодически посматривал на карту, расспрашивал о тракте в музеях. А тут еще случайный разговор подвернулся, в детстве один мой знакомый жил в Бирилюсском районе и его старший брат ребенком гонял скот по этому тракту в Енисейск на продажу. Так что после того, как байкерские мозги освободилось от впечатлений поездки по пограничной линии с Урянхаем и соревнований Кубка России, в три дня сколотилась группа: загрузились в первый вагон электрички и в пятницу вечером были уже в Ачинске.
Привычная ночевка в лесу у дороги, 110 км пологого асфальта вдоль Чулыма и мы в Арефьево, где живет Алексей Иванович Кондратьев - тот самый брат моего знакомого. Конечно, он сразу ничего и понять не мог, старый человек, но потом вдруг сразу включился и стал рассказывать - заслушаешься. Удивительное у него было детство. Вот вкратце его рассказ.
В 1951 г. от ящера вымер скот в Енисейске. Об этом стало известно в соседних деревнях и на следующее лето потянулись люди со своими лишними коровенками на базар в уездный город. Из д. Мендель, где жил тогда наш рассказчик, собралось человек 25 - мужиков, баб, детей несколько. Погнал с ними свою трехлетку и Алексей. Было ему тогда 11 лет. А идти нужно было 150 км, крадучись (паспортов-то у колхозников тогда не было, а также и справок о состоянии здоровья скота), обернуться в 20 дней - на больший срок с работы не отпускали. Вел группу  старик-чалдон, который знал дорогу по старому Екатерининскому тракту, имел в лесу свои засечки. Он впереди дорогу ищет, кричит. За ним стадо бредет, потом люди. 12 июньских дней шли до д. Шадрино. Шли в основном ночью - днем-то комары заедали, только дымокурами и спасались. Лапти лозовые у Алексея порвались и чтобы ноги от секущей травы хоть немного защитить - лопухами обматывали. На подходе к деревне корова Алексея сломала одно копытце и дальше идти не могла. А потому оставили мальчика до выздоровления животного в семье местного ветеринара-немца. Добрые были люди, но совсем не говорили по-русски и от того было с ними страшно. Так что на четвертую ночь Алексей от немцев сбежал. А еще боялся, что жена немца корову его подоит и он ее уже не продаст. Потому что дома наказали: если кто чужой вымени коснется, не купят корову. Через трое суток дошел мальчик до Енисейска и еще 2 дня шел по берегу реки до Маклаково. Из еды было у него сначала сало, коврига черствого хлеба, черемша, молоко своей коровки. Однако все продукты давно закончились и последние дни он шел полуголодным. В Маклаково нашел свою родню, отдохнул у них, и на базар. Коров там было столько, что привязать некуда. Легла коровенка хроменькая в сторонке. А тут идут мужики с бабами, ведут старуху слепую - она коров выбирает молочных, ощупывает молочные железы у них. Подвели и к хроменькой. Бабка ткнула пальцем: лучшая из всех. Народ кинулся наперебой покупать, но выпросила корову женщина одна: денег у нее хотя и не хватало, да уговорила родственников Алексея - муж у нее недавно умер и детей шестеро осталось. Получив расчет, Алексей якобы за прутиком пошел, чтобы корову гнать, да сбежал с базара. Корову без него подняли, а идти она почти не может - обман! Четыре дня на выезде из поселка сторожили мальчишку, а когда посты сняли, уехал он в Красноярск в кузове ЗИС-5 вместе с зэками, прикованными к бортам: ох и ругались же они между собой, чисто звери. А корову отвели к ветеринару, он ей гипс наложил и та через месяц уже здоровая была.
 
В Красноярске Алексей нашел своего родственника, на деньги от продажи коровы тот купил ему новые штаны и рубаху, а старые выбросил - столько вшей в них было, совсем заели мальчишку. Поехали на железнодорожный вокзал. Алексей как паровоз увидел, со страху навзничь грохнулся, да об рельсу - навсегда шрам на затылке остался. Поездом доехал (с деньгами, 440 руб.!) до Ачинска и оттуда 100 км до своей деревни пешком с кирзовыми сапогами за спиной - матери в подарок купил. Шел аккуратно - деревни обходил, а если встречных заслышит - сразу в лес.
 После того Алексей еще два раза коров в Енисейск гонял по той же дороге, а потом не нужно стало, рынок насытился. Пошел работать почтальоном, деньги на школу зарабатывать. Кстати, однажды встретился в Енисейске с той женщиной случайно. Она на него зла не имела, увела домой, накормила: действительно шесть детей у нее было: маленьких, грязных и голодных.
А деревни Мендель сейчас уже нет, как нет и Платоновки, где родился Алексей Иванович, и деревень Малый и Большой Мендель тоже нет, даже крысы ушли. Лесник знакомый рассказывал как-то, что в километре от деревни он на мосту через речку на ночлег остановился (жители тогда уже все выехали) и вдруг просыпается от того, что по нему кто-то ползет. Глаза открывает - а это полчища крыс через мост идут в соседнюю Сосновку. А до нее 24 км.
Много еще необычного для городских жителей рассказал дед Алексей, а потом нарисовал нам подробную схему своей дороги, которая, как он считает со слов старожилов, и является Екатерининским трактом: все, как в исторических упоминаниях. Вот только сам-то тракт выглядел, со слов Алексея Ивановича, как обыкновенный проселок, шириной в одну телегу.
ЕКАТЕРИНИНСКИЙ (торговый старо-Енисейский) ТРАКТ
(Восточное обозрение. 1883 г. № 6).
Всего волок длиною 247 верст и проходит он через следующие крестьянские поселения: Мариловцеву (зимой), Елань (летом), Колесникову, Черкасы, Масленникову, Подгорную, Чалбышеву, Б.Белую, Б.Кеть, Алтат, М.Кеть, Сосновую через речки: Кемь, Тыю, Б.Кеть и Кемчуг - в малую воду на них устраиваются мосты на козлах или на выдолбленных бревнах, а перевозы сдаются в аренду.
Дорога существует давно, сохранились старые-престарые версты времен екатерининских мерою 700 саженей. Путь оживился с появлением пароходства по Чулыму в недавнее время благодаря дешевизне транспортировки ирбитских товаров до Бирлюской пристани. Сюда везут из Барнаула муку ржаную и крупчатку для енисейских торговцев. Далее от Бирлюс до Ачинска (110 верст, а водою 200 верст) везут соль, а обратно - чай.
Участок дороги из М. Кети в Сосновку лежит по болотам, гати давно сгнили. Каждый год страшно мучаются на этом пути мужики и лошади, утопая по грудь в грязи: но… привыкли. Из-за этого енисейцы ищут другой путь, более краткий - из Мелецкого на Чулыме же, ниже Бирлюс, горой 40, а водой 100 верст, докуда к тому же пароходы целое лето ходят беспрепятственно, тогда как до Бирлюс - только в большую воду, весною (с 1 по 10 июня). Потому под руководством енисейских купцов отправилась ныне партия для поиска пути соединения Мелецкого с Енисейском железо-конною дорогой.
Летом извозчики везут по 40 коп. пуд, зимой - по 18-20 коп. На телегу грузят 15-20 пудов. Большая часть клади попадает в руки местных кулаков, которые за эту комиссию берут лишние 10-15 коп. с пуда. Весь Бирлюско-Енисейский волок находится в руках некоего крещеного еврея Н. С. Сергеева, свившего себе паутину в с. Б-Бельском, где он имеет торговлю и склад вина. Он за панибрата с чиновником, писарем и те, за его богатство и великие милости, усердно ему служат и помогают скрывать разные гнусные дела: трех жен свел в могилу, дочь изнасиловал, учителя сельского согнал, ворота велел выломать у местной торговки, смирно и покойно добивает уже четвертую, только наложницу…
 К вечеру докатили до д. Шпагино-1, где разжились свежей картошечкой. Как обычно, устроили кострище с помощью наших многофункциональных байков, сварили уху из консервированной сайры с чесноком. Напились вволю чайку из красной воды Кемчуга, накупались. И решили завтра сгонять до д. Мелецк, где когда-то был острог, который всего на 3 года моложе Маковского. Строили его Томские казаки: атаман сын боярский Молчан Лавров с сотней татар ясашных. А в более поздние времена, лет 100 назад, от пристани хотели вести дорогу на Енисейск, да еще и железную, на конной тяге. Я это вычитал, когда готовился к велопробегу вдоль Обь-Енисейского канала. Помнится, тогда, еще в 1881 году, тема активно обсуждалась в Енисейском собрании и ряд купцов, как альтернативу каналу, и предлагали построить такую дорогу.
Судя по карте, было до Мелецка километров 40, из них половина, до Полевого, по хорошей гравийке.
Наутро мы попрятали свои вещички в окрестностях Шпагино-2 (соседняя деревня) и, кое-как расспросив дорогу у проезжавших мимо шоферов, беспечно углубились в тайгу. Конечно, мы заблудились, просмотрели нужный нам след совершенно заброшенной убогой грунтовки.
 
Возвращались, пробивались сквозь полчища комаров, искали воду, но к 16 часам все же попали в старинное село, проехав лишних 30 км. От некогда большого поселения - "Сватовой деревни", где все друг другу родня, ныне сохранилось всего несколько домов. Церковь разрушили коммунисты уже после войны. А значение пристани утратилось из-за сильно обмелевшего Чулыма -лес-то повырубили. А еще лет 50 назад по реке ходили пароходы, катера с баржами, склады были на берегу громадные. При Советской власти здесь было 75 дворов - в основном переселенцев с Вятской области. Много было и коренных жителей, бывших "ясашных". У них и фамилии на хакасский манер (Сергияков, Ромачев, Коптенев), и язык тот же.
Село захирело уже после войны, поскольку почти все мужики на ней погибли, а другие - дезертиры, до объявления амнистии (после смерти Сталина) вынуждены были в лесу прятаться. Жили дезертиры охотой на лося, рыбалкой, но не сеяли и скот не пасли, мед не гнали. С тех пор деревня так и не поднялась. Электроэнергии в Маковском нет - неперспективно. Люди живут браконьерской рыбалкой на осетра и пелядь, которых меняют на бензин, одежду, школьные тетради. Деньги здесь бывают редко и стоят они значительно дороже, чем в городе.
 Сообщение с миром летом по реке, либо по тому проселку, которым мы пробивались, а в морозы по зимнику. А раньше был еще один путь: ЕКАТЕРИНИНСКИЙ ТРАКТ. Тот самый, который мы ищем. Настоящий. Прорубленный в тайге несколькими прямыми линиями, с кедровыми мостами под крышами, водоотводными канавами, гатями. Но теперь абсолютно заросший, заваленный буреломом и где выезд на него, мало кто уже помнит. Мосты на нем еще дезертиры пожгли.
Начинается тракт от Черной речки до ее впадения в Большую речку и далее идет на р. Мендель, р. Налимный, д. Алтат, п. Бельский (бывшая д. Большая Белая, а еще раньше - Бельский острог), потом на Шадрино и в Енисейск. Почти все, как нам дед Кондратьев рассказывал - почти также и мелецкий старик Дмитрий Захарович пояснил. Только в д. Мендель тракт не заходил, шел значительно севернее. Да и назначение у него было с Мелецкой пристани товар вывозить в Енисейск, а оттуда по Енисею и Ангаре через Байкал и Селенгу волоком на Шилку и далее по Амуру в Тихий океан. А то, что мы называем трактом, вероятно было остатками волока из Ачинского острога в Енисейский: через Б-Улуй, Бирилюсы (здесь раньше было стойбище Бир-Люсси), Шпагино, Сосновку, Мендель на Алтат.
 
Искупались в Чулыме, поужинали у гостеприимных хозяев жареной картошкой, начали выбираться. И опять заехали не туда - комары заедают, на карту невозможно остановиться посмотреть. Даже про пижму забыли, цветками которой местные натираются от гнуса. Однако по полям, бродами через многочисленные протоки Чулыма попали таки уже к 10 часам вечера в Полевое. Это бывший "трудпоселок", основанный в апреле 1933 г. крестьянами, сосланными из Краснодарского края и Ставрополья. И в Мелецк их тоже отправляли. А в июне 1942 г. в бывший острог депортировали еще и немцев из Автономной республики немцев Поволжья.
 Заехали к местному лесничему Боровому Михаилу Ивановичу. Тот нас окончательно разочаровал, даже на карте все показал: Екатерининский тракт не тот, по которому коров гоняли, а тот, что идет от Мелецка. Да и на нашей карте часть его показана прямой просекой: идет из ниоткуда в никуда. Лесничий и мосты те много раз видел, и канавы отводные, и даже два верстовых столба, говорит, сохранились: один из них то ли 96, то ли 69. Написано черной краской настолько прочной, что до сих пор не выцвела. Насыпи по 300 м длиной и высотой по 5-6 м к мостам подводят. Вдоль дороги ни одной лужи стоячей. Просека шириной 6 м и сейчас хорошо видна по зарослям осины и березняка в канавах. А сам тракт тальником и черемушником сильно зарос. Строили его вольнонаемные чехи и местные нанятые крестьяне. Нам по нему сейчас точно не проехать из-за бурелома и высокой травы. Зимой на "Буране" и то по тайге приходится эти заросли объезжать. До войны же эти места были населены очень и очень - ссыльнопоселенцами. На ручье Шитик была фактория, на р. Налимка - магазин. Спецкомендатуры в д. Подкаменке и Сопке.
Был еще один тракт на деревни Орловку и Петровку в сторону леспромхозовского п. Рассвет: ныне это 13 км прямой, как стрела, асфальтированной дороги.
Переночевав на стрелке Кемчуга с Чулымом и реально взвесив все "за" и "против", решили мы все же вернуться домой. По дороге завернули в Бирилюсский краеведческий музей - но там про тракт ничего не знают. Заехали в Таежинский лесхоз, карту посмотрели: тракт на ней есть! Это, без сомнения, было продолжение водного пути из Томска (по Оби и Чулыму) в Енисейск. Где бы разузнать про него подробнее? Да в октябре, когда трава завянет, по первому морозцу попробовать все же найти старый коммерческий путь, по которому три столетия шло основное торгово-промышленное движение из Сибири на Тобольские рынки и Ирбитскую ярмарку.
Владимир Черников
август 2004 г. список путешествий
|
|
